Известный активист группы снабжения украинской армии в интервью «Цензор.НЕТ» рассказал о том, как собирается груз для фронта, почему мобильники солдат мешают АТО, какие мысли мучают украинский спецназ и почему войну на Донбассе следует считать гражданской.

«Отловить» в Киеве для интервью Юрия Бирюкова из легендарной группы снабжения армии «Крылья Феникса» оказалось делом хлопотным и труднодостижимым.
То он забирал часть груза, то уезжал на встречу в Минобороны, то просто был вне зоны доступа…В очередной раз кладя трубку, корреспондент «Цензор.НЕТ» ругался и думал, что у большинства украинских министров график занятости — куда более щадящий.
Но вот мы, наконец, сидим на веранде одного из киевских кафе — и мне становится окончательно понятно, какой жизнью живет Юра-Феникс.
Каждые пять минут он говорит по мобильнику, каждые три секунды его телефон истошно пищит. «Это сигналы про то, что деньга упала», — объясняет Бирюков и добавляет: «Так что вы будьте готовы к тому, что мы будем постоянно прерываться».
— Тогда не будем терять времени. Вы сегодня везете из Киева очередной груз. Что в нем и куда поедете?
— Мы едем туда же, куда и всегда: в зону АТО. Везем каски, бронежилеты, медицину, запчасти, еду, дождевики, обувь, сигареты…
— …спички, коробки?
— Да!
— Какой груз повезете, и сколько человек участвует в перевозке?
— Взята десятитонная фура. А сколько человек сопровождает?…много.
— И сколько времени в среднем занимает сбор такого вот груза?

— Четыре дня. У нас такое каждую неделю: мы четыре дня собираем груз. В понедельник-вторник сыплются заявки; в пятницу все готово — и в дорогу.
«ПОЛОВИНУ СВОИХ НАПАРНИКОВ В ЛИЦО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ»
— В группе у Юрия Касьянова («АРМИЯ SOS ») сейчас четверо. А у вас?
— Постоянных нас — 20 человек. И цифра растет, практически каждый день по специализациям добавляются новые люди.
— А почему «Крылья»?
— Это нам еще в марте месяце нарисовали логотип. Ну, мне лично. Но у меня на аватарке — другая картинка, тоже с фениксом. И эту картинку мы начали использовать как наш общий символ.
— Но почему именно «Крылья», а не «Гусеницы», «Колеса» и т.п.?

Вместо ответа Юрий показывает на левом предплечье татуировку: крыло Феникса.
— Я правильно понимаю, что вы лично для себя денег не зарабатываете с февраля, когда вас уволили с работы за непрерывное пребывание на Евромайдане (Бирюков работал директором по развитию в туристической компании. — ред.)?
— Ну, не то, чтобы уволили, мы очень мирно расстались. Я зарабатываю деньги каждый день, у меня достаточно много бизнес-проектов, которые просто не требуют моего личного присутствия.
— А что за бизнес-проекты?
— Один немаленький IT -бизнес, он в Штатах функционирует, и агропроект в Николаевской области, достаточно успешный.
— Но большинство людей после Евромайдана разошлись-разъехались по домам, к привычным работе и образу жизни. Как и когда вы приняли решение заниматься снабжением армии?

— Я тогда просто переключился с одной задачи на другую.
— Расскажите вкратце о своих напарниках.
— Так я половину из них никогда не видел и, скорее всего, никогда не увижу, поэтому мне очень сложно что-то о них рассказывать (смеется. — ред.).

— Ну, все равно ведь созваниваетесь?
— Созваниваемся — это да. По миллиону раз в день.
— Неужели все согласование логистики идет по телефону и соцсетям?
— У нас принято, что каждый занимается своей задачей, и никто другой в эту задачу не лезет. Поэтому согласования как такового нет. Каждый выполняет свой кусочек задачи. Наверное, поэтому все достаточно гладко происходит, мы не конфликтуем, не ругаемся.
Есть выделенные люди, которые занимаются поиском грузов хозяйственного направления (мыло, носки и т.д.). У них это здорово получается, и они обеспечивают все наши потребности. Есть те, кто ищет электронику, и те, кто занимается бронежилетами и касками. Есть полевые «Крылья» — те, кто собирают заказы и вывозят их туда. Сам я — немножко и там, и там, и там. Но стараюсь с себя нагрузку снимать, потому что физически не успеваю.
— А какой груз вы перевозите чаще всего?

— Груз всегда стандартный: хоть сколько-нибудь касок, хоть сколько-нибудь бронежилетов, пара тепловизоров, еда, сигареты, носки, трусы, форма, обувь. Всегда одинаково!
— Юрий Касьянов в интервью «Цензор.НЕТ» немного вышел из себя и взмолился: ребята, хватит истерить в соцсетях «Караул, измена, у наших бойцов ничего нет, репост!», просто возьмите и купите сами каску или бронежилет.
— Совершенно верно.

— …Но при этом он сказал, что бронежилеты по стране сейчас — большой дефицит. Как вы достаете их для своего груза на фронт?
— Бронежилеты уже практически никак не достаем, эту задачу мы от себя отодвинули, мы принципиально не занимаемся всякими б/у-шными импортными бронежилетами. А все остальное мы добываем.
«КОГДА В ДЕНЬ ПРИХОДИТ ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЕРЕВОДОВ…»
— У вас в Фейсбуке натыкаешься на рассуждения о креплениях на подшлемниках касок. Вот как приходят такие знания? Или вы и раньше интересовались военной тематикой?
— Никогда раньше не интересовался. Я перед всем этим автомат держал только в школе, в восьмидесятых годах, на уроках начальной военной подготовки. И единственное, что я помнил, — это то, что автомат состоит из деревяки, железяки, ременяки (смеется. — ред.). Вот 3 компонента автомата Калашникова. Ну, а сейчас уже знаю каждый выступ…
— То есть теоретической подготовкой вы не занимались? Вот, Юрий Бутусов, к примеру, пугает меня запредельно-фундаментальными знаниями о военных операциях, борьбе с террористами и разнообразнейшем оружии…
— Нет, у нас немного другая задача, мы логистикой занимаемся. То есть для меня главная задача — найти товар, его раздобыть; найти деньги на товар и его купить; сформировать и доставить.
— Бухгалтерию при таком наплыве средств успеваете вести?
— С бухгалтерией как раз беда-печаль, я ее уже месяц как забросил: физически не хватает времени. Очень многие группы не указывают, кто конкретно перевел деньги. А мне всегда хотелось, чтобы человек, даже если он 5 гривен переведет, увидел свои инициалы (понятное дело, без детализации) напечатанными. Но когда в день приходит 2 тысячи переводов, банальный физический перенос из Приват-24 в Google Docs начал у меня занимать 2-3-4 часа в день. И я все это дело остановил полностью. Но три дня назад мы нашли девчонку, которая изъявила желание расчищать вот эти Авгиевы конюшни.
— Ох, и тяжелая же это работа…

— Да, но она долго просилась к нам в «Крылья» хоть на что-нибудь, готова была делать что угодно. Для ведения этого отчета не требуются никакие бухгалтерские навыки, это просто приход-расход.
Но мы пойдем дальше, дней через 5 мы запускаем сайт, и вот там будет вестись отчет по всем онлайн-платежам.
— Вы считали, сколько денег вы собрали за все это время?

— На данный момент — однозначно больше 10 миллионов гривен. А вот насколько больше, я даже не знаю. В среднем в день — 250-300 тыс. гривен.
— Как человек, который активно во всем этом варится, вы можете прикинуть активность украинцев в снабжении армии. Вас эта активность удовлетворяет?
— Более чем. Тут есть два момента. Мы собираем колоссальные деньги, и по объемам собранных средств никого больше нас явно нет. Разве что «565». При этом мы занимаемся сбором исключительно в Фейсбук-онлайн сегменте. Да, я знаю, что есть какие-то инициативные группы, которые репостят нас в ВКонтакте и «Одноклассниках»…
— …То бишь на вражеской территории…
— (Смеется) Да-да-да! Но я там не бываю, я и в Фейсбуке-то не успеваю все просматривать. Ну, и на этом фоне мы собираем достаточно много. Есть задумки когда-то выйти в более оффлайновое состояние, бигборды и тому подобное. Но на это никогда не хватает времени. То есть мы хотим, чтобы о нас узнало больше людей. Потому что сейчас о нас знает узкий сегмент тех, кто пользуется Фейсбуком.
«20 ТОЧЕК МОБИЛЬНЫХ ТЕЛЕФОНОВ — ГОТОВОЕ НАВЕДЕНИЕ РАКЕТНО-БОМБОВОГО УДАРА»
— Министерство обороны вам помогает? Или наоборот, ведете вечную борьбу с их бюрократией и воровством?
— Вот сейчас я даже не знаю, что ответить. Сегодня была встреча, которая меня искренне поразила.
— В хорошем смысле этого слова?
— Да. Адмирал Кабаненко собрал кучу полковников из разных управлений: связь, медицина, транспорт, механика, личный персонал…Человек десять полковников было. И меня поразило, как они меня с полуслова понимали.

— Как думаете, на то был приказ? Или уже сложились солидарность и взаимопонимание?

— Нет, они меня понимали. Я озвучивал какую-проблему, они тут же подключались. Мне не понравилось то, что они не думали об озвученных мною проблемах раньше, но они моментально ее осознавали, подхватывали, начинали искать решение. И, в принципе, следующая неделя покажет, было ли это реальное сближение позиций. Там были затронуты два десятка крайне болезненных тем, и я хочу посмотреть, в какой мере будут внедрены все мои идеи. Там нет ничего срочного или суперсекретного.

— Тогда озвучьте какую-нибудь из этих тем и предлагаемые способы решения.
— Пожалуйста. Основная беда с потерей разведданных — это использование нашими доблестными солдатами мобильных телефонов. Что категорически нельзя делать.
— Потому что та сторона слушает разговоры?

— Да даже не слушает, банально тречит по триангуляции, особенно вдоль границы, может вычислять по скоплению точек…Там вдоль границы более половины телефонов пытаются выпрыгнуть в роуминг. Я сам две недели назад ехал в БТР-е, шел бой, шум-гам, стреляет пушка — и тут у меня в кармане на виброзвонке приходит смс-ка, я выколупываю из-под бронежилета телефон, читаю — и психологически меня эта смс-ка разрядила. Потому что там было написано: «Приветствуем вас на территории России!». (Смеется) Думаю: ё-моё, роуминг! Ну, я принудительно переключил народ на «Киевстар» — но это я обратил внимание. А бойцы на это внимание не обращают. Телефоны находятся в режиме роуминга — и с той стороны они видят скопление наших точек, наших телефонов. И достаточно сопоставить все это с картой местности…если на карте нет населенного пункта и при этом светятся 20 точек мобильных телефонов — вот вам готовое наведение ракетно-бомбового удара.
— И как много таких случаев уже произошло?

— Не знаю…про один я знаю точно.
— В наших добровольческих батальонах считают, что их предают люди в высших эшелонах военной власти…
— Как правило, они сдают себя сами, когда не думают про мобильные телефоны. Это же лежит на поверхности! И я предложил Генштабу: давайте мы, волонтеры, во все базовые лагеря соберем б/ушные ноутбуки, интертелекомовские модемы, Скайп — и пусть они приходят, там, раз в три-четыре дня и звонят родным. Вот есть база в лагере — и хорошо: пришел, позвонил: «Мама, это я, как ты?». Мы готовы это обеспечить: по 79-й бригаде — так уж точно. В Николаеве на КП части мы готовы развернуть вторую сторону этого пункта. То есть можно будет устраивать видеосвязь, общаться с мамой — и не сдавать самих себя! Они просто не догадываются, насколько легко все это сдается! Ну, послушайте, весь Николаев знал о том, что 79-я бригада выдвигается с Чонгара и Чаплынки на восток, за два дня до начала движения! В штабе придумывали, там, ночные передвижения, ломали голову над тем, как пройти так, чтобы никто не узнал. А весь Николаев уже знал. Знаете, почему? «Ма-а-а-ма, а мы на восток едем…».
— А что здесь говорить, так уж была выстроена армия, что никто не думал о мерах безопасности…
— Никто не думал. А уж тем более никто не думал про восточную границу. Никогда.
И вот таких простейших, азбучных методов защиты солдат существуют десятки. Но людям в Генштабе сложно быстро перестроиться на то, что враг — это Россия, а не «пиндосы». И они пробуксовывают. Но следующая неделя покажет, насколько они готовы со мной взаимодействовать.
— Может, пора вас в Генштаб направить? В целях усиления безопасности войск?

— Ни в коем случае. Мне в комментариях пишут: «Вот, Феникса надо в Министерство обороны…». Категорически не хочу! Я за сутки могу принять любое решение, не оглядываясь ни на действующее законодательство, ни на вопросы таможни, границы, логистики и т.п.
— Ну, тогда смотрите, чтобы вами не заинтересовалась вражеская сторона…

— Интересуется.
— Да? И как это выглядит?
— 50 тысяч долларов.
— И кто предложил?

— А на каком-то Интернет-форуме сепаратистов. Выложили на меня данные…Я им позвонил, говорю: вы что, прикалываетесь? У меня в одном бусе товара — на полтора миллиона гривен! Какие пятьдесят тысяч долларов, это издевательство какое-то! (Смеется).
«Я ПРОТИВ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАВОЗИТЬ ГРУЗ НА КОНКРЕТНЫЙ БЛОКПОСТ»
— Вот, вы привозите на место груз. Расскажите, что происходит дальше — разумеется, без упоминания конкретных военных подразделений.
— Весь мир знает, что я занимаюсь 79-й аэромобильной бригадой. В этом нет никакой тайны (смеется).
— Хорошо, вот у вас в кузове каски, бронежилеты. Что дальше? Вы идете к командующему?
— Ну, не к командующему — к начвещу (начальник вещевой службы части/соединения. — ред.). Мы привезенное официально сдаем на баланс части. Для меня это абсолютно принципиальная позиция.
— Не признаете посредников?
— Не в этом дело. Я не могу осуждать, но не одобряю вот эту мышиную возню с завозом вещей конкретным людям на конкретный блокпост.
— Почему?
— Потому что там половина резервистов. И когда, дай Бог, все это закончится, куда уйдет этот бронежилет? В девяти случаях из десяти этот резервист утащит его домой. И он там будет годами лежать — ненужный и заброшенный. А в армию придется опять покупать бронежилет.
— То есть когда груз доставляете вы, все остается при армии?
— Совершенно верно. Я все сдаю в ПХД (Пункт хозяйственной деятельности — ред.); там это оприходуют, привезенный груз появляется на балансе части, и его уже невозможно выбросить, забрать домой. Боец не может просто так это получить, он обязан расписаться в раздаточной ведомости. И по факту демобилизации он обязан это сдать. Все! По-моему, идеальное решение.
— Наверное, да, хотя я знаю людей, которые скажут: ну, и пускай резервист потом унесет этот бронежилет с собой — уже у человека будет свое средство обороны…

— Знаете, сейчас я скажу одну крамольную речь…
— Валяйте.
— Вот эти все «майдановцы» — пускай идут на**р. Вот эти все идиоты, кричащие, что у нас, как в Швейцарии, у каждого в доме должно быть оружие, — это психически неуравновешенные люди. Господи помилуй, если у каждого из нас в доме будет оружие! Да тогда Гарлем по сравнению с Украиной будет просто райским безопасным местом!
— А вам резонно скажут: да кто ты такой, чтобы судить? Ты же к армии не имеешь никакого отношения!

— Абсолютно! Конечно, я не имею никакого отношения к армии — только я теперь лечу раненых в том бою, когда Национальная Гвардия уносила ноги. Со своим славным БТР-4е при первых же выстрелах развернулась — и убежала. Это известный факт.
— Где это случилось?
— Под Семеновкой, первый бой 79-й бригады, три недели тому назад, когда они шли на Красный Лиман. И вот что главное: убегали они так качественно, что кормой БТР-а разнесли в лепешку две кабины ГАЗ-66 десанта. И раненые бойцы-десантники вытаскивали зажатых водителей. А Нацгвардия лупанула оттуда!…
«НА ФРОНТЕ ПОЛЕВЫЕ ПАЦАНЫ НЕ ПОНИМАЮТ, ПОЧЕМУ ИХ ТАК ГЛУПО ИСПОЛЬЗУЮТ…»
— Постыдную военную историю рассказали; теперь давайте о тех, кто произвел на вас наибольшее впечатление.
— Ой, да там много…мне книгу надо будет когда-нибудь написать. Я ведь почему езжу, хотя мог бы отправить груз и оставаться дома? (Только эти выходные и пропустил, потому что нет реально физически сил, я три месяца на выходные дома не был ни разу). Я езжу в эти поездки как раз ради этих встреч, ради этих людей. Я впитываю в себя их эмоции, боль, отчаяние, желание победить и т.д. Впитываю — и пишу все это в Фейсбук.
Историй много, истории разные, и все эти истории почему-то всегда пронизаны каким-то непониманием тамошних полевых пацанов.
— В чем заключается это непонимание?

— Почему с ними так глупо себя ведут? Почему убивают? Почему их бросают заниматься тем, что они делать не умеют?
Вот, мы ночевали…(долго думает. — ред.) …ну, условно говоря, в одной группе о-о-чень таких «специальных специалистов». Это уникальнейшие специалисты. То есть в группе не было звания ниже, чем капитан. Это спецы, которые ежегодно по три месяца проводят за границей во всевозможных лагерях подготовки спецов США, Норвегии, Чехии.
— Но это наши, отечественные ребята?

— Да-да, конечно! Наш спецназ. И они говорят: «Юр, скажи нам, вот мы — спецы, мы можем в любой день зайти ночью куда угодно — в Донецк, Луганск, Славянск, дай только адрес, мы тебе фотку сделаем с этим адресом. И войдя, мы можем сделать там что угодно, нас никто не заметит, и мы уйдем, и нас опять никто не заметит. Нас этому учили годами. Только этой узкой специализированной задаче: ночное проникновение и совершение диверсионно-разведывательных операций. Но вместо этого нас садят в уазик — и отправляют сопровождать колонну. В каждого из нас государство вложило миллионы! — а вместо этого мы ездим, сопровождаем колонну. И у нас один человек погиб. Но, во-первых, у нас группа маленькая, и на притирание к нам одного человека уходят годы. А нас используют, как банальную роту охраны».
Я подумал и говорю: «Знаете, ребята, а я подозреваю, что, во-первых, мало кто знает, что вы есть — в том числе и в силу вашей специфичности, даже в Генштабе мало кто знает о существовании данного конкретного подразделения. А во-вторых, те, кому о вас известно, даже, наверное, и не знает, как вас использовать; какие вам задачи поставить. Да если бы вам дали команду найти и вывезти этого Стрелка — вы бы это сделали…».
— А эти ребята, они подобных себе с той стороны видели?
— Слухи о большом числе российских специалистов ГРУ, кавказцев зачем-то искусственно раздуваются средствами массовой информации. И это не соответствует действительности. Да, там есть эксперты ГРУ. Да, там есть тренировочные лагеря. Там есть казаки — донские, кубанские и прочая гопота. Там есть кавказцы. Но их не так много. И это было неприятнее всего — осознать, что мы действительно боремся против своих же. Тупых, спитых, зазомбированных. Шахтеров, десятилетиями живших по принципу: шахта-водка-телевизор; шахта-водка-телевизор. А тут о-о-о, автомат дали!
— То есть применяемый многими термин «гражданская война» в данной ситуации верен?
— Да, это и есть гражданская война. Просто ни одна гражданская война не случалась сама по себе. Всегда есть третья сторона, которая ее поддерживает и подливает масла в огонь. У нас классическая гражданская война. Она закапсулирована у нас на крошечной территории. А все эти рассказы про то, что местное население спит и видит, чтобы их освободили, — ***дь, пойдите, освободите себя сами! Там этих террористов реально не так много. И если у вас есть желание — пойдите, освободите. Но этого же не происходит! И нашим в местных магазинах не продают воду, сигареты.
У меня была моя личная история. Под Угледаром мы проезжали через крошечный поселочек. И на центральной улице увидели автомагазин, а рядом с ним — продуктовый. И пацаны пошли фильтры купить для уазика, а я — воды купить. Ну, и я ж по форме там езжу, с оружием. И я подхожу к магазину, а она у меня перед носом дверь захлопывает и кричит: «Нет, ни в коем случае!».
— То есть она поняла, что вы из «киевских войск»?
— Ну, нашивки, все ж есть. И так случайно получилось, действительно не хотел, но я разворачивался, и на ремне прикладом автомата разбил стекло. Она начала кричать: «Вот, «Правый сектор», «Правый сектор»!»…В общем, все как всегда. Я говорю: да возьми вот 200 гривен, я реально не хотел разбивать твое стекло.
— Взяла?
— Взяла. И при этом через дорогу — точно такой же магазинчик. И там в окошке висит маленький сине-желтый флажочек. И продавщица зовет меня. Понимаете? Это одно село, одна дорога и два стоящих друг напротив друга магазина. Это гражданская война, это она и есть. Это непридуманная история, это то, что происходило со мной лично.
«СПАСЛИ ОКОЛО 100 ЧЕЛОВЕК. ОСКОЛКИ ПЕРЕДАЮТ, ПУЛИ, ДЫРЯВЫЕ БРОНЕЖИЛЕТЫ…»
— Что семья говорит по поводу ваших поездок?
— Семья переживает, потому что это опасно, конечно. Но реально гордится.
— А у вас большая семья?

— Жена и двое детей…Ну как, на Майдан мы ходили все вместе; по грузам я ее прошу, она помогает. То есть никакого активного противодействия, конечно, нет. Но сильно переживают. И приходится тяжело, потому что я мобильный телефон в некоторых местах выключаю, и тогда связи со мной действительно нет.
— Как вы восприняли многодневную историю с перемирием?

— (Улыбается) Нет, ну вы даже в рамках Интернет-издания столько матов не напишете…
— Это исчерпывающий ответ. А подписание второй части Ассоциации с Европой — это для вас праздник? Или малозаметный технический эпизод?
— По-моему, это подписание технического документа, которое почему-то очень сильно беспокоило Владимира Владимировича Путина. Более того, я всегда искренне не понимал, зачем Виктор Федорович загнал себя в потрясающую ловушку. Он сначала распиарил, что ведет нас в Евроассоциацию — а потом вдруг резко дал заднюю. А ведь если подумать по сути, то, если бы он подписал евроассоциацию (ну, как-то там договорившись с Путиным), на следующий год он гарантированно, без фальсификаций, был бы переизбран на второй срок. Гарантированно! И никто бы не думал про то, что он ворует и т.п. Это был бы отличный пиар-ход. Вместо этого он сделал все то, что он сделал…

— Слушайте, вы очень откровенно говорите. Небось, врагов уже понаживали?
— Да хрен их знает. Наверное, многих. Но где, в Минобороны? Да, много. Но что они могут сделать — попытаться мне помешать? Да их просто разорвут на клочки! Мои же десантники, которым я бронежилеты привожу! Тут или — или: либо я занимаюсь тем, чем занимаюсь; либо кто-то мне пытается мешать — и тогда ой, боюсь, ему будет несладко.
— Ощущение того, что вы реальные жизни людей спасли, греет?

— Да больше 100. Это то, что я знаю.
— А как вообще это можно посчитать?
— Да как — осколки передают, пули, дырявые бронежилеты просят отремонтировать.
— Есть люди, которые читают вас, другие посты в Фейсбуке — и сомневаются: давать деньги, не давать, а может, украдут…Что бы вы им сказали?

— Если у вас нет уверенности в том, что ваши деньги потратят правильно, это абсолютно нормальная психологическая реакция. Тогда сделайте так, как делают очень многие: пойдите в «Метро», купите носки, сигареты, воду, сгущенку, тушенки, конфеты. Привозите все это к нам на перевалочную базу…
— Адрес базы?
— Ул. Сагайдачного, 12, во дворе, это каптерка Андрея Хлебореза, место достаточно культовое.
— В какое время можно привозить купленные вещи?

— С утра и до вечера. Скажете, что это груз для группы «Феникса» — и все…