28 стран единой Европы и Владимир Путин сошлись в схватке. ЕС хочет присоединить Украину к европейскому континенту, а Москва яростно сопротивляется. Первой жертвой российского гнева стала соседняя Литва, и в этом поединке для Кремля нет запрещенных приемов, передает спецкор Le Point в Вильнюсе Ален Франко.

В октябре этого года Москва запретила ввоз литовской молочной продукции. Премьер-министр страны попытался связаться со своим российским коллегой, но Дмитрий Медведев перезвонил ему только через 3 недели. «Россия не предоставила нам никаких письменных объяснений, — возмущается президент Литвы Даля Грибаускайте. — И нет признаков того, что она собирается это сделать». Тем временем литовская молочная индустрия ежедневно теряет 3 млн евро, говорится в статье.

Кроме того, в конце октября «кремлевские медиа» пустили слух о том, что в молодости Грибаускайте якобы сотрудничала с КГБ. «Я расцениваю это как нападки лично на меня через прессу», — заявила литовский лидер.

Вряд ли конфликт на этом закончится, полагает Франко. Все литовские чиновники, с которыми ему удалось побеседовать, озадачены странными приготовлениями в Калининграде. По некоторым сообщениям, в российском анклаве наращивают запасы газа: «Из-за того, что Москва планирует закрыть вентиль на газопроводе, который снабжает и его, и Литву? «Не исключено», — отвечают в Вильнюсе».

Однако конфликт гораздо шире, нежели противостояние России и маленькой прибалтийской страны: в лице Вильнюса атаке подвергается весь Евросоюз, сообщается в публикации. Послание Путина предельно понятно: руки прочь от Украины, это вотчина России, которую Москва хочет включить в свой Таможенный союз.

«Атмосфера холодной войны напоминает литовцам о темных временах советской оккупации, — пишет автор публикации. — За небольшим исключением: теперь прибалтийские государства входят в Европейский союз».

«Недавно Даля Грибаускайте сделала Ангеле Меркель отличный подарок — огромную головку литовского сыра джюгас, запрещенного отныне в России, — передает Франко. — Напоминание о том, что на этот раз все европейцы сидят за одним столом».