Экс-президент Украины Виктор Ющенко рассказал украинским СМИ о телефонной договоренности между Юлией Тимошенко и Владимиром Путиным, а также о том, как потом происходили «газовые» переговоры.

«Звонит Путин и говорит: «Юлия Владимировна, я вам предлагаю 250, реэкспорт и хрен с вами» Я сказал почти дословно, ибо это он повторил через несколько дней московской прессе. И уже 19 января это было выпущено в эфир. Юлия Владимировна ему: «Нет, Владимир Владимирович, это много», – об этом рассказал Виктор Ющенко в интервью «Главкому».
«Цена российского газа в Германии в предыдущем квартале была 175 долларов, примерно в районе 190 долларов – в Словакии и Чехии. И там, и там, и там – кругом работал формульный подход», – напомнил он.
«Поэтому, чтобы не вести большую дискуссию, какая формула у нас должна быть, можно взять немецкую формулу минус расходы по транзиту, и вы выходите на цену российского газа в хуторе Михайловском. Она должна была быть 144 долларов. По европейской цене. Максимум цена газа на границе Украины должна быть в районе 170-ти. Тогда это рыночная дискуссия, не политическая», – сказал г-н Ющенко.
«Более того, вы помните, 2008 год – обвал цены на нефть, обвал цены на газ, а Украине поднимают цену на газ с 135 до 250. Я не берусь судить, чем другим руководствовался премьер-министр, кроме того, что мог бы догадаться, что это тот аргумент мог быть использован», – отмечает экс-президент.
«Таким образом, она отказывает Путину, Дубина возвращается в Москву, после обеда принимает Миллер и говорит: «Олег Викторович, все сказано: премьер-министр Украины отказала в условиях, которые предложил Путин, политически у нас нечего с тобой говорить». Несколько раз Дубина звонил: «Со мной никто переговоры не ведет, все готовятся на лыжи, что делать? » – поделился политик.
«Я говорю: «Олег Викторович, вот представь себе, ты сейчас садишься в самолет, летишь, а через полчаса Миллер делает пресс-конференцию, украинская сторона вышла из переговоров, я не могу найти руководителя НАК «Нафтогаза», если кто знает его местонахождение по всему мире, сообщите мне. Или что-то подобное.
Ты должен демонстрировать, что мы в переговорах преданы последней возможности». И, кажется, до 30-го числа декабря просидел, никаких переговоров никто не вел, и он тогда вечером, кажется, 30-го, без моего разрешения, хотя формально я эти вопрос не регулирую, вернулся в Украину», – продолжил г-н Ющенко.
«31-го числа, когда меня информируют, что переговорный процесс сорван, я звоню Юлии Владимировне и говорю: «Надо нам дать ответ для мира и для граждан». Я набираю Соколовского перед этим, говорю: «Богдан Иванович, сейчас надо сесть тебе с правительством за стол и подготовить заявление, в котором бы было три параграфа.
Пункт номер один: почему сорвались Украина-российские газовые переговоры. Какая была на переговорах позиция украинской стороны. Как мы видим решение этого вопроса – и политический и формальное, профессиональное».
Звоню премьер-министру и говорю: «Юлия Владимировна, я считаю, что целесообразно сейчас 31-го – это уже где-то, может, 16-й час, – нам выступит с общим заявлением и объяснит, что произошло на московских переговорах ». А Юлия Владимировна тогда легко реагировала на любой жест Президента. Потому что она привела к тупику переговоры эти. Не в том плане, что результатов мы не имеем, а в том плане, что мы из процесса вышли», – заявил экс-президент.
«Я понимаю, что у российской стороны не было желания регулировать этот вопрос, и поэтому я был солидарен со своим премьер-министром. Тянуть до последнего дня, делать, по сути, газовую войну как продолжение грузинской – это манера, которая читалась. И поэтому я был честным по отношению к позиции премьера и попросил как можно скорее обнародовать эту позицию», – отметил он.
«И мы 31-го числа – или за несколько минут до Нового года, или через несколько минут после Нового года, – выпускаем с совместными подписями заявление украинской стороны, которая дает ответ на все эти вопросы. Я еду в центр управления НАК «Нафтогаза» и мы проводим первое совещание», – добавил г-н Ющенко.
Напомним, защита экс-премьера Юлии Тимошенко не раз заявляла в суде, что г-жа Тимошенко не имела возможности для альтернативных действий при заключении газовых контрактов.