Славянск, лидер повстанцев рассматривает топографическую карту, решая каким образом им продвинуться вперед. Украинские войска только что захватили позиции вдоль реки, примерно в миле с половиной от их месторасположения. Невдалеке пролетел украинский вертолет…

Главный отдал приказ с авторитетом человека, который видел много сражений: «Перейти вниз к мосту и посадить снайперов».

Юрий – бывший украинский десантник, военный ветеран. Он пережил распад СССР, имел небольшой строительный бизнес в Дружковке, примерно в 15 милях к югу от Славянска. В свое время — командир спецназа, служил в Афганистане. Его советская военная закалка стала плодотворной почвой для пророссийских настроений. Юрий командир группы самопровозглашенного Народного ополчения ДНР.

В этой войне слишком много претензий с обеих сторон. Но один вопрос до сих пор висит в воздухе – кем являются повстанцы Славянска.

Москва говорит, что это украинцы, а не часть российских вооруженных сил, как «зеленые человечки» в Крыму. Западные чиновники и украинское правительство утверждают, что это организованные, обученные и вооруженные русские бойцы.

Журналист The New York Times провел около недели в Славянске, посещая блокпосты, беря интервью у бойцов, наблюдая их в действии против украинских военных.

Повстанцы из команды Юрия, кажется, украинцы, но, как и многие в этом регионе, имеют тесные связи с родственниками в России. Они ветераны советских, украинских или русских армий, в некоторых есть семьи по ту сторону границы. Они — запутанная смесь идентичности и лояльности.

Еще более усложняет картину то, что повстанцы питают страстное недоверие правительству Украины и западными державами, которые его поддерживают.

Единого мнения среди бойцов нет. Они спорят между собой о том, следует ли Украине провести федерализацию, или регион должен быть присоединен к России. У них разные взгляды на все: от того на какие территории может претендовать Киев, где должна быть столица Украины и до того, даже, где может лежать граница между Украиной и Россией.

Юрий говорит с амбивалентностью о возможности присоединения к России. Он критически ставится к заявлению украинских чиновников, что сепаратистская деятельность происходит под руководством российских офицеров военной разведки.

«У нас нет никаких москвичей. У меня самого опыта достаточно»,- сказал он, имея в виду четыре года в Афганистане.

Юрий руководит 120 бойцами в возрасте от их 20 до 50 лет. Все они были на военной службе, многие — военные пенсионеры советской или украинской пехоты, воздушно-десантных войск, войск специального назначения или ПВО.

Один из них, Костя, служил в постсоветской российской армии, где он был десантником. Украинское гражданство он получил два года назад после переезда в Донецкую область к родственникам. Двое других сказали, что они не местные: один из Одессы, другой из Днепропетровска. Члены команды носят маски, ходят патрулировать город, показывают признаки дисциплины, часто чистят оружие и воздерживаются от алкоголя.

Все с отвращением говорят о нынешней украинской власти, уверенны, что у них есть поддержка среди населения и украинских военных. Утверждают, что существует сеть информаторов, которая предупреждает их о действиях украинских войск.

Бойцы остро воспринимают предположение, что захват ими правительственных зданий был неправильный, указывая, что осенью прошлого года точно также поступили прозападные протестующие в Киеве.

«Почему Америка поддерживает эти акты, но находится в оппозиции к нашим?», — спрашивает Максим, молодой бывший десантник, который организовал снайперов Юрия возле моста. Максим, как и многие другие, озадачен тем, что рушатся культурные, экономические и религиозные связи с Россией — его идеала великого славянского мира.

На вопрос о том, как оплачивается их работа Дмитрий, один из бойцов ответил: «Это не работа. Это — услуга». Они утверждают, что спецслужбы России не помогают им. Оружие они добывают сами. В том числе, покупая в украинских коррумпированных милиционеров.

В руках бойцов видны 9-миллиметровые пистолеты Макарова, автоматы Калашникова и несколько снайперских винтовок Драгунова, РПК легкие пулеметы и переносные противотанковые ракеты, в том числе некоторые со штампами производства 1980-х годов.

Многое из оружия, выглядело совсем новым. Например, РПГ-7 пусковой установки был приобретен у украинских солдат за $ 2000, вместе с 12 осколочно-фугасными снарядами.

Ничего из вооружения не указывало на русский след, ничто не могло подтвердить источник финансирования мятежников и их оборудования.

Отвечая на вопрос, должна ли Украина оставаться одной нацией, Сергей, ветеран советской службы ПВО, сказал: «Конечно, почему нет?»

«Нет, нет, нет», — вставил Дмитрий, младший боец. «О какой единой Украине может быть речь?»

Позже еще один боец, Алексей, согласился. «На западе Украины, они показали свои лица: нацисты, фашистские», — сказал он. «Они разрушили памятники Ленину, напали на нашу историю. Жить на одной земле с ними бессмысленно для нас».

Обсуждая, где может проходить новая граница Саня, огромный человек с бритой головой, со снайперской винтовкой Драгунова сказал: «Пусть Киев остается там на западе. Это не проблема в принципе». Алексей предложил границу вдоль Днепра. «Хорошо, по Днепру», — сказал Дмитрий. «Левый берег принадлежит им, правый берег наш».

Какой бы ни была окончательная форма, сказал позже Юрий, Временное правительство Украины должны позволить провести референдум.

«Либо море крови и трупов, либо референдум. Третьего пути нет».