Руководитель спецподразделения «Альфа» Службы безопасности Украины на заседании временной следственной комиссии Верховной Рады по расстрелу людей на Майдане Владимир Човганюк рассказал о роли подразделения в революционных событиях. На момент проведения операций Човганюк был первым заместителем руководителя «Альфы». В буквальном смысле допрос на заседании комиссии устроил в четверг глава ВСК, генерал милиции Геннадий Москаль, пишет ЛIГАБiзнесIнформ.

— Было ли спецподразделение «Альфа» задействовано 20 февраля?

— Да, и 18, и 20 февраля. 

— Вы сожгли Дом профсоюзов?

— Нет, конечно. 

— Но ваши бойцы там были?

— Да, наши бойцы там были. 

— С какой целью? Зачем вам поставили цель проникнуть в Дом профсоюзов?

— Была объявлена антитеррористическая операция по плану «Бумеранг». 

— Значит, такой план действительно существовал?

— Да, такой план был. 

— Вы лично его видели? Там ваша фамилия стоит и ваш мобильный телефон.

— Собственными глазами план видел начальник антитеррористического центра. 

— Какой у вас позывной?

— «Индеец». 

— Все правильно. В плане так и написано.

— Никто этого не отрицает. Лично я готовил боевой расчет. 

— Сколько вас высадилось на Дом профсоюзов?

— 238 человек. Но не высадилось, а зашло. 

— Через отель «Крещатик».

— Да. 

— Разве у вас есть столько личного состава!?

— Помимо киевского управления были задействованы региональные — Кременчуг, Крым, другие региональные подразделения. 

— Представители ФСБ были?

— Причем здесь… Нет, конечно. 

— Это же не мои выдумки. Так были или нет?

— Я же вам говорю — не было. У нас достаточно людей, чтобы выполнить любую задачу. Причем здесь ФСБ? 

— Это ваше руководство говорит о деятельности ФСБ.

— Наше руководство такого не могло сказать. 

— Как не могло!? Хорошо. Какая задача была перед вами поставлена перед штурмом Дома профсоюзов?

— В рамках проведения антитеррористической операции нам сообщили оперативную информацию о том, что в этом здании помимо двух тысяч человек находится еще тысяча вооруженных людей, якобы в здании находится оружие. 

— Вам поставили задачу на их физическое устранение?

— Такую задачу никто и никогда не ставил. 

— Хорошо. Вот вы увидели, что там действительно вооруженные люди. Они направили на вас оружие. Что бы вы делали?

— Конечно, применяли бы оружие.

— Чем вы были вооружены?

— Полная экипировка — длинные и короткие стволы плюс, зная, что там находятся люди, которые могут быть не вооружены или вооружены битами или холодным оружием, мы получили гладкоствольное оружие для отстрела резиновых пуль. 

— Вы применяли оружие в Доме профсоюзов?

— Оружие не применялось. Были сделаны лишь два предупредительных выстрела на крыше, когда подразделение зашло на крышу здания Дома профсоюзов. На крыше оказалось огромное количество бутылок с коктейлями Молотова и, кажется, двое людей бегали по крыше с оружием. Людям была дана команда стоять на месте, но человек бросился к технической двери. Один из сотрудников сделал два предупредительных выстрела в стену, чтобы мужчина не применил свое оружие. Мужчина забежал в технический люк и поджог за собой вход. 

— Вы спустились вниз? До какого этажа дошли?

— Первая группа захвата дошла до седьмого этажа. На восьмом этаже была сделана остановка, потому что зачистка помещения шла с трех направлений — с трех лестниц. На восьмом этаже была сделана остановка для того, чтобы группы выровнялись. В это время уже произошли определенные переговоры с митингующими — им дали возможность уйти, но они снова подожгли за собой этаж. 

— У вас был контакт с митингующими?

— Да, один из командиров групп, которая вышла на восьмой этаж, вступил в переговоры. митингующие спросили — кто вы, зачем. Им все объяснили и сказали: ребята, лучше отсюда уходите, здание будет зачищено. Им дали возможность уйти, но после этого они зажгли лестницу и седьмой этаж. Наши сотрудники тушили этот пожар. Каждому третьему выдали личный огнетушитель, развернули брандспойт. Но началась сильная задымленность и работать стало невозможно. Даже наши комбинированные противогазы не выдерживали, потому я дал команду всем эвакуироваться на крышу. Какую-то часть людей я оставил на этаже, потому что если вдруг кто-то из митингующих будет подниматься — чтобы не сгорели и не задохнулись и их можно было эвакуировать на соседнее здание. 

Вторая группа находилась в соседнем здании. Задача была такая: если вдруг пожар и мы не сможем спуститься ниже, то для того, чтобы войти, от них требовалось обеспечить альтернативный проход в стене и таким образом заходить на этажи. Но пожар помешал. С седьмого этажа мне доложили о сильном запахе бензина. Я понимал, что любая искра может вызвать пламя и группа захвата может пострадать. Я приказал спуститься на шестой этаж, потом — на четвертый, третий. С третьего этажа я приказал выходить на улицу. 

— По вашей информации, на каких этажах должны были быть вооруженные люди в количестве тысячи человек?

— Это должны были быть пятый и шестой этажи либо восьмой, по которому не удавалось получить достоверную информацию. 

— Конкретный вопрос. Если бы вы встретили на этажах лидеров оппозиции — что вы должны были сделать? Ведь они должны были туда зайти. Сценарий предусматривал, что «разгонная команда» должна была дойти до самой сцены, откуда лишь один путь — в Дом профсоюзов. Что вы должны были с ними сделать?

— Ничего. 

— Вам давали команду на их физическое устранение?

— Никто и никогда команду устранять не дает. 

— Кто вас инструктировал?

— Я инструктировал личный состав. 

— И вы сами принимали решение?

— Никогда никакому бойцу не ставится задача открывать огонь. Каждый боец принимает соответствующее решение самостоятельно согласно закону о милиции. 

— Ну, вот увидел боец Яценюка. Он, например, полез в карман за телефоном, а бойцу показалось, что за оружием.

— Знаете, в «Альфе» служат адекватные люди. Когда мы принимаем бойцов в качестве кандидатов, то они проходят очень серьезный психический отбор. 

Далее на комитете стали демонстрировать фотографии, опубликованные американским сайтом The Daily beast. Човганюк подтвердил, что на фото — двор центрального здания СБУ на Владимирской, 33 и сотрудники Службы безопасности. 

— Что в этих сейфах?

— Это просто сейфы. 

— Пустые, что ли? И куда вы их везете?

— Мне тяжело сказать. Но в то время ждали возможного штурма Владимирской, потому укрепляли ворота, подгоняли машины. 

— Сейфами укрепляли!?

— А почему нет? 

— А почему да? Ну, хорошо. Автор публикации утверждает, что у него есть 90 гигабайт визуальной продукции с 20 и 21 февраля. Куда вы собирались ехать?

— У нас постоянно выезды по работе. Этот выезд мог быть куда угодно, включая на полигон на тренировки. 

— В чехле — снайперская винтовка?

— Мне тяжело сказать. 

— Так подойдите ближе.

— Знаете, я хорошо вижу. 

— Так что это может быть?

— Ну, даже если это снайперская винтовка? 

— Послушайте, вы очень раздраженно на все вопросы отвечаете. Мы тут просто публично пытаемся разобраться, кто убивал людей на Майдане. Вы, как эксперт, можете сказать, что это?

— Там может быть снайперская винтовка, может быть автомат… 

— А по-моему, по длине ствола там более чем понятно, что это. Ладно. Идем дальше. Что означают желтые повязки на рукавах?

— Система опознавания. 

— Ночью светятся?

— Нет. 

— А как вы ночью различаете друг друга?

— Есть фонари, приборы ночного видения. Повязки для того, чтобы когда проводятся активные действия, то всякое может быть. Бойцы должны понимать, где свои. 

— А для чего тогда спецрота с автоматами, которая оделась как вы, тоже надела такие повязки?

— Экипировка у всех подразделений практически одинаковая. 

— У вас повязки в виде липучек, а у них — перевязанные ленты.

— У нас это скотч. 

— На фото с Владимирской все машины ваши?

— Да, это наши машины. 

— А почему вы все эти приготовления делали не на базе?

— В то время практически весь личный состав был переведен на Владимирскую, 33 для усиления административных зданий СБУ. 

— Автор публикации говорит, что речь идет о 20 февраля.

— Мне тяжело сказать, что вообще автор хотел сказать всем этим. Съемка велась с одного из зданий на Владимирской. 

— Автор этой публикацией хотел показать, что следствие в Украине вообще не чешется по поводу раскрытия преступления против людей. Ну а по поводу съемки — это вы уже сами ищите, кто там у вас завербованный. Я полагаю, что это вмонтированная стационарная камера.

— Я думаю, это сделано из окна. 

— Но 90 гигабайт снять из окна — это же сколько снимать надо? Кроме того, он пишет, что фото с сейфами — это уже 21 февраля. Что нужно было укреплять 21 февраля, если 21 февраля Якименко и Захарченко уже удрали?

— Вы, наверное, полагаете, что я отслеживаю перемещение каждого сотрудника. На Владимирской у наших сотрудников нет никаких сейфов и даже кабинетов. Мы там временно пребывали. Сотрудникам «Альфы» сейфы не нужны. Они есть только у начальников подразделений. 

— А почему начальник подразделения убежал? Какую вину за собой чувствует?

— Он никуда не убегал. Он находится в Киеве. 

— Его допрашивала прокуратура?

— Конечно. 

— Почему тогда прокуратура пишет, что он в розыске?

— Это вопрос уже не ко мне. 

— Сколько у вас есть снайперов?

— На тот момент было семеро снайперов из Киева и семеро снайперов из Крыма. Всего у нас было 12 винтовок. 

— Что за винтовки? Они покупались под Евро-2012 или какие-то другие?

— Blaser’а. Были закуплены, по-моему, еще в 2003-2004 году. 

— Не новые?

— Нет. Под Евро-2012 «Альфа» ничего не закупала, кроме бронежилетов для региональных подразделений. 

— Снайперы были на точках 20 февраля?

— 20 числа начальник центра получил команду отправить людей на Администрацию президента для охраны. 

— Радиопереговоры, опубликованные в интернете — это ваши снайперы?

— Скажу честно, я интернетом не пользуюсь. Говорили, что есть записи, но я их не слышал. 

— Там есть и ваш позывной.

— На Администрации и на здании Кабмина меня не было. Туда отправили 100 человек, в том числе снайперов. 

— Вы сам снайпер?

— Нет, я руководитель. Профессиональный путь снайперские задачи не предусматривал. 

— Вы можете четко сказать, где использовались винтовки?

— Сначала снайперов отправили на Администрацию Президента, потом снайперов отправили в распоряжение сотрудников УГО. Им дали команду переместиться на Кабмин, откуда наши снайперы наблюдали за ситуацией. Но, по докладам, которые я получал потом, людей с оружием они не видели, фиксировали много людей, перемещающихся по крышам, которые могли быть корректировщиками, потому что их видели с приборами наблюдения. Но, как мне докладывали, эти люди могли быть со сканерами — как только засекали, что их обнаружили — сворачивались и уходили. Было несколько случаев, когда наши снайперы видели чехлы для транспортировки оружия. Но самого расчехленного оружия не видели. 

— Других снайперов из Сокола или Омеги ваши снайперы видели?

— Нет, насколько я знаю, нет. 

— В следующий раз пригласим представителей всех спецподразделений и попросим Генпрокуратуру провести фоноскопическую экспертизу записей, чтобы понять, чьи там голоса.

— Никто же не скрывается. Если услышим свои голоса — нет проблем, можем подтвердить. 

— У вас были заранее куплены конспиративные квартиры с выходом на Майдан и все близ лежащие улицы?

— Нет, никаких конспиративных квартир у нас там не было. 

— Ваши снайперы стреляли по людям?

— Нет, наши снайперы никогда не позволят себе стрелять в безоружных людей, если только это не в рамках операции и когда такой человек может представлять угрозу для окружающих людей. Сотрудники «Альфы» ни в кого не стреляли и не применяли оружие. Наши снайперы были задействованы намного позже основных событий с расстрелом людей — только где-то ближе к обеду выдвинулись на позиции. 

— Но людей расстреливали весь день! Ну хорошо. Ваше спецподразделение участвовало в поджоге офиса Партии регионов на улице Липской?

— Наше подразделение участвовало лишь в одном мероприятии — это здание профсоюзов. На Администрации президента и Кабмине — это было просто усиление объектов. 

— Генпрокуратура изъяла ваши винтовки?

— Нет. Но я знаю, что это готовится. Была проведена ревизия вооружения. Баллистические экспертизы пока не проводились. 

На  какую страну работала верхушка СБУ

Следующим на ВСК на вопросы отвечал заместитель начальника главной инспекции СБУ Анатолий Калюжняк. Он подтвердил, что план «Бумеранг», предполагавший силовую зачистку Майдана, действительно существовал. Однако зачистка Дома профсоюзов было отдельной операцией. Калюжняк сообщил, что еще 14 февраля начальник антитеррористического штаба Андрей Меркулов (дает показания в ГПУ) доложил бывшему главе СБУ Александру Якименко (в розыске) о незаконности так называемой антитеррористической операции «Бумеранг». Но, несмотря на записку, глава Службы оставил ее без реагирования. Однако в итоге прошлой властью было решено задействовать не «Бумеранг», а некий устный и незаконный план. Оригинал плана отсутствует. Все материалы, по словам Калюжняка, переданы в ГПУ. 

Следует отметить, что Меркулов и Якименко оба поднялись по карьерной лестнице благодаря бывшему президенту Виктору Януковичу. Оба — крымчане. Более того, в свое время Меркулов, будучи депутатом горсовета Севастополя, подставил украинскую спецслужбу, заявив о том, что СБУ вербует сотрудников ЧФ РФ. Это лишь один из штрихов того, кого именно при Януковиче назначали в руководство СБУ и в интересах какой страны работала верхушка спецслужбы. 

Заседание ВСК длилось больше двух часов. Вопросы также задавались представителям МВД. После заседания ВСК Москаль отметил, что не поверил никому из докладчиков. Кроме одного — начальника управления медицинского обеспечения и реабилитации МВД Петраша. Он рассказал о пулях, которые остаются в медицинских центрах и которыми почему-то совершенно не интересуется следствие. «Вы сами все слышали. Чем занимается следствие — я не знаю. Да и на комиссию никто из членов-депутатов ВСК не пришел», — сказал Москаль. Тем временем в Генпрокуратуре рапортуют, что следствие по делу о расстреле протестующих и силовиков на Майдане продолжается.