Международный скандал вызвала фраза телеведущего Ивана Урганта в программе «Смак»: «Порубил зелень, как красный комиссар жителей украинской деревни». Продолжение крылатого теперь выражения вы уже знаете. «Свобода» пыталась «уничтожить» Урганта у здания российского посольства в Киеве. Украинский МИД сделал соответствующее заявление. Кулинар-остроумец извинился за «проделанную работу» по, так сказать, «укреплению» российско-украинских отношений… А я задумался: странная все-таки штука историческая память. Одни помнят царапину и размахивают ею на весь мир. Другие предпочитают забывать даже смертельные раны, пишет Сегодня.

Если рассмотреть сказанное тем же Ургантом не с юмористической, а с исторической точки зрения,  то иначе, как шуткой, его назвать нельзя. Ибо нет в истории гражданской войны ни одного факта, чтобы красный комиссар «порубал» жителей украинской деревни!

ДЕРЕВНЯ С ПУШКАМИ И ПУЛЕМЕТАМИ. Зато наоборот случалось неоднократно. Что такое украинская деревня в 1918 году? Это нечто среднее между чеченским аулом в начале 1990-х и Вандеей эпохи Великой французской революции, уроженцы которой резали косами присланных из Парижа комиссаров. Мирных жителей в украинской деревне, конечно, можно было найти. Но они прятались ото всех: и от красных, и от белых, и от петлюровцев, и от махновцев. Благодаря своей отстраненной позиции эта категория крестьян, кстати, меньше всего пострадала от гражданской войны. Она в ней попросту не участвовала. Ни на чьей стороне.

А вся остальная украинская деревня вооружена до зубов и организована местными атаманами. Десятки и сотни «батек» по всей Украине! Причем «политическими украинцами» отнюдь не являвшимися — не мыслили они пределами шире уезда. В крайнем случае губернии.

Жители украинских деревень того времени — это преимущественно молодые люди, только что вернувшиеся с Первой мировой войны. Причем прихватившие с собой горы оружия. Не только винтовки и револьверы, но и гранаты, пулеметы и даже пушки. Среди них полно прапорщиков военного времени — младших офицеров с несколькими классами образования, которые успели послужить в Русской императорской армии. На стенах крестьянских хат потом будут десятилетиями висеть их фотографические карточки, снятые в самых разных городах бывшей империи, куда они попали по мобилизации.

В общем, все вооружено и обозлено. Потому что у крестьян есть хлеб. И сало. И колбаса. А у красных, белых или петлюровцев ничего нет, кроме идеи. Но идея без хлеба и колбасы в материальном мире жить не может. Поэтому и шастают по деревням различные отряды из города с целью свои идеи покрепче материализовать. За счет реквизированных у крестьян продуктов. Но попробуй эти «дары» крестьянского труда изъять, если хозяин их вооружен до зубов.

Яркий пример всему сказанному — так называемая Трипольская трагедия. Триполье — это огромное село под Киевом. Летом 1919 года Киев контролировали красные. А Триполье и весь нынешний Обуховский район — бывший военный писарь атаман Зеленый. Та самая «зелень», которую так легкомысленно взялся «рубать» в телевизоре Ургант.

Настоящее имя Зеленого — Даниил Терпило. Но «терпилой» этот господин не являлся. Скорее наоборот. Внешне на типичного атамана из кинофильма Зеленый тоже не похож. Ни бороды, ни усов, ни оскаленной челюсти. С фотографии на нас смотрит совсем молодой человек — чуть ли не школьник. Правда, в кудлатой шапке. Но такие шапки кто только ни носил. Скажем, будущий писатель Аркадий Гайдар, тогда же пребывавший в Киеве как красный курсант, мало чем внешне отличался от Зеленого.

«ТРИПОЛЬСКАЯ ТРАГЕДИЯ». Тогда же в красном Киеве возникла идея Зеленого усмирить. Так как лишних частей не было, отряд сформировали из подольских комсомольцев. По происхождению они в основном были евреями — представителями той же национальности, что и легкомысленный Иван Ургант. В поздние советские времена 1950—1970 годов, когда вклад евреев в революцию стали замалчивать, этот факт не афишировали. Просто говорили: пошли, мол, на Триполье какие-то «комсомольцы». Хотя фамилии командиров и членов этого подразделения говорят сами за себя.

Возглавлял комсомольский отряд родившийся в Одессе Михаил Самуилович Ратманский. Ему как раз исполнилось 19 лет. А одним из его «боевых побратимов» был сын киевского художника Абрама Маневича. За семь лет до описываемых событий семья Ратманского перебралась из Одессы в Киев. Миша Ратманский был молодой да резвый. Сразу кинулся искать себя в революции — в семнадцать лет вошел в инициативную группу, созданную Киевским комитетом РСДРП(б) «для организации молодежи города». Боевик — к моменту экспедиции в Триполье уже обстрелянный в январских уличных боях в Киеве — в том самом Январском восстании, которое подавляли войска Центральной Рады.

Факты эти историкам хорошо известны. Никакого секрета не представляют. Их можно найти в любом советском справочнике. Только сейчас их не афишируют  — не вписываются они в новую концепцию украинской истории. 

Здание, где формировался отряд, уцелело до сих пор. Очень красивое — бывший особняк предпринимателя Тевье Апштейна на Спасской, 12. Там теперь управление по охране памятников старины. Торговал господин Апштейн до революции металлическими изделиями, ни в какую политику не лез и даже не подозревал, что другие еврейские юноши временно используют его чудный особнячок с высокими окнами для своих революционных нужд.

Закончился поход «ургантов» гражданской войны быстро и печально. Зеленый и его хлопцы прижали комсомольцев к Днепру и порубали. Не в переносном, а в прямом смысле. Как зелень. Только шашками. Что тоже объяснимо. Ведь поход юных энтузиастов с Подола был не природоведческой экскурсией, а военной операцией с целью изъятия продовольствия.

Победив в гражданской войне, большевики установили в Триполье убитым комсомольцам памятник. Его разрушили в ющенковские времена. А чтобы «свято место» пусто не бывало, в том же Триполье теперь стоит бюст атамана Зеленого. Нынешний культ «героев Крут» — родной брат советского культа «героев Триполья». Хотя «героями» не были ни те, ни  другие. Просто прыгнули добровольно в кашу гражданской войны и сварились, как овощи в программе «Смак». 

По поводу атамана Зеленого тоже существуют как минимум две оценки. Нынешние политические  поклонники Данилы Терпилы называют его «героем». Враги  — «садистом». И то, и другое — всего лишь оценочные суждения. Вряд ли атаман Зеленый был садистом. В отличие от 19-летнего Ратманского, ему было 33 года. Он успел побывать участником революционного движения, членом партии эсеров и ссыльным в Архангельской губернии. Дореволюционное прошлое никак, кстати, не сказалось на его карьере в русской армии. Во время Первой мировой войны он был писарем в штабе одного из корпусов, потом окончил Житомирскую школу прапорщиков.

АТАМАН ЗЕЛЕНЫЙ — КРАСНЫЙ И ЖЕЛТО-СИНИЙ. Но во время гражданской войны в самом обычном человеке просыпается такое, о чем он даже не подозревал. Отрубленные головы и вспоротые животы убитых врагов — это логическое продолжение животного страха, который испытывают будущие «герои» перед боем. Уцелев, им хочется убить не только врага, но и свой страх. Поэтому победители и глумятся над трупами побежденных. Все армии это тщательно скрывают, обнародуя только отдельные «инциденты». Но действительность намного страшнее официальной статистики.

Парадокс состоит в том, что уничтоживший комсомольцев Зеленый тоже был некоторое время «красным». А до того петлюровцем. Вместе с Петлюрой он брал Киев в декабре 1918 года — во время антигетманского восстания, описанного Булгаковым в «Днях Турбиных». Его «банда» официально называлась тогда Днепровской повстанческой дивизией. Потом Зеленый рассорился с Петлюрой и перешел на сторону красных. Зимой 1919-го петлюровцы даже отправляли из Киева специальный карательный отряд на усмирение бывшего прапорщика и его хлопцев. А дальше была ссора уже с красными и «битва за Триполье» с комсомольцами с Подола.

Советские историки 1970-х утверждали, что Зеленый действовал в интересах… белогвардейцев. Но правда состоит в том, что, отделившись и «унезависившись» от всех, атаман погиб в бою именно с белыми. В том же 1919 году. Сразу после истребления комсомольцев. Легче дать оценку его нынешнему памятнику, чем политической ориентации. Монумент Зеленому действительно установили ужасный. Покойный на нем сам на себя не похож. Только шапка смахивает на настоящую — ту, что на фотографии.

Подлинным лозунгом многочисленных «зеленых» гражданской войны было: «Против всех!». Они голосовали за эту программу винтовкой и шашкой. Но долго против всех быть невозможно. Особенно, когда вокруг полно конкурентов-«противвсехов».

КАК КАЗАКИ ВОЛОГДУ ВЗЯЛИ. Другой казус с провалами в исторической памяти, на мой взгляд, еще более замечателен. Знаете ли вы, что из всех захватчиков с Запада глубже всех на территорию нынешней России пробрались те, кого, по нынешней терминологии, наши историки именуют «украинцами»  — запорожские казаки? Гитлера остановили под Москвой. Наполеона — в Москве. А запорожцев — только на подступах к Архангельску!

В прошлом году исполнилось ровно 400 лет со дня, когда казаки захватили и уничтожили Вологду, взяв штурмом ее крепость. А в нынешнем — юбилей истребления этой захватнической армии. Но ни в украинской, ни в российской исторической массовой памяти этот факт не задержался. Хотя он есть даже в общедоступной «Истории России с древнейших времен» Соловьева.

«Малороссийские казаки или черкасы, — пишет Соловьев, — подошли нечаянно к Вологде и взяли ее». Это случилось 22 сентября 1612 года. Казаки были частью армии польского гетмана Кароля Хоткевича, разбитого князем Пожарским под Москвой. Отделившись от поляков, они направились на север — просто пограбить.

Почему именно Вологду? Потому что после Москвы тогда это был самый богатый город на Руси. Он стоял на торговом пути в Западную Европу. Кремль, соборы, склады и конторы английских и голландских компаний находились именно тут. Москва торговала тогда с Европой через Архангельск — Балтика после Ливонской войны была для нее закрыта. Вологда на полтора века стала самым важным местом на сухопутной части этого пути — пока Петр Первый не прорубил «окно» через Петербург. При Иване Грозном Вологда вообще была второй столицей России. Царь Иван сделал ее административным центром Опричнины и заложил Кремль, который должен был быть больше московского. А также Софийский собор — по образцу Московского Успенского. 

Случившееся в 1612 году с Вологдой лучше всего иллюстрирует донесение местного архиепископа Сильвестра князю Пожарскому: «Разорители православной веры пришли на Вологду безвестно изгоном, город взяли, людей всяких посекли, церкви Божии поругали, город и посады выжгли до основания». Так проявили себя запорожские казаки.

При желании русские могли бы раздуть из вологодской резни миф силой в десять Батуринов. Но почему-то этого не делают. В истории Вологды о том, что город взяли и разграбили украинцы, ни слова. Там сказано, что 22 сентября1612 г. городом овладел «один из польско-литовских грабительских отрядов». Факт участия украинцев в походе на Москву в России предан забвению. Резня, устроенная казаками в Вологде, —  табу. А кто прочитал все тома того же Соловьева?

Между тем до революции о вологодской резне выходили хоть и немногочисленные, но достаточно серьезные исторические исследования. Самую подробную статью о ней написал в 1898 году Н. Ардашев в Журнале Министерства народного просвещения Российской империи. Пересказ ее в 1900 году опубликовала «Киевская старина»: «Осадив и разорив Вологду, черкасы явились к Спасо-Прилуцкому монастырю (в 5 верстах от города). Здесь они «братью и служек и крестьянец многих посекли и в церкви Божия милосердия образы ободрали, и казну монастырскую без остатка поимали». Потом, по словам автора той же статьи, «черкасы ушли от Вологды и пошли вверх по Сухоне к Тотьме, опустошая по пути волости, сжигая деревни и убивая людей».

Запорожские казаки держали путь на самый север, намереваясь разграбить Соловецкий монастырь. Но из-за сопротивления местных жителей повернули к Новгороду. Там они нанялись на службу шведскому полководцу Понтусу Делагарди. Как и в 1919 году, время было Смутное. Делагарди был сначала на московской службе со своими шведскими солдатами. Но, подобно атаману Зеленому, тоже пустился в автономное плавание. Казакам он не платил. Те обижались, грабили русские деревни и таким «геройством» добывали себе пропитание. Перечислить все пострадавшие от них города и монастыри в одной статье просто не представляется возможным — Каргополь, Холмогоры и т. д. Во главе с полковником Барышпольцом и неким сотником Федком, хорошо знавшим иностранные языки, казаки вышли к самому Белому морю. Весь север России был объят страхом перед этими пришельцами.

Конец их походу, как обычно, положила суровая русская зима и «государевы люди» — то есть войско, присланное князем Пожарским. Они подстерегли запорожцев и разбили в битве у Олонца  — теперь это райцентр в Карелии, а до революции — столица губернии. Сотник-переводчик попал в плен, Барышпольца сместили с должности, устроив, как обычно, раду с перевыборами. И… скрылись в неизвестном направлении, оставшись тенью на страницах истории и строчками в военных отчетах.

Такие две поучительные истории и заставила вспомнить меня шутка Ивана Урганта. Уверен, ему они не известны. И не только ему. Россия всегда хочет выглядеть победительницей. Она забывает любые поражения. Украина же — жаждет быть вечно «униженной и оскорбленной». Строго по Достоевскому. И не желает ничего слышать о своих победах. Но правда состоит в том, что не красные комиссары рубили украинских крестьян, а крестьяне  — комиссаров. И это уже без шуток.