— Сожгли мою доченьку. Живьем жгли. Как же она намучалась за эти дни! Прихожу к ней — кожи на руках, ногах, спине нет. Только плачет: «Мамочка, я не чувствую ни рук, ни ног», — плачет харьковчанка 57-летняя Надежда Ирниденко. 21 мая от ожогов умерла ее дочь 19-летняя Юлия, пишет Gazeta.ua.

— Я вдова, четверых детей воспитала. Не думала, что на старости придется такое пережить, — продолжает Надежда Николаевна. — Юлечка была самой младшенькой, моей опорой. У меня пенсия маленькая, так она на работу пошла, чтобы какую-то копейку в дом приносить.

Врачи Харьковской городской больницы скорой помощи пытались спасти девушку в течение 10 дней.

— У пациентки было сожжено 90 процентов кожи, — говорит Аслан Цогоев, заведующий ожогового отделения больницы. — Мы ждали, когда ткань полностью омертвеет, чтобы пересадить новую. На помощь вызвали Эмиля Фисталя из Донецкого ожогового центра. Но ожоги оказались несовместимые с жизнью.

Юлия Ирниденко после школы получила профессию повара-кондитера. Подрабатывала ремонтом квартир, клеила обои.

— Юля была самой обычной девушкой, — вспоминает подруга Марина. — Семья у них бедная, отец умер. Юля в основном на шабашках работала. Была очень дружелюбной, любила тусить с друзьями. Могла и выпить спиртного, но никогда не напивалась. Она не легкомысленная.

— Очень хотела поступить в институт, сама собирала деньги, — говорит мать погибшей. — В тот вечер отпросилась у меня, пошла к своему парню. Я за нее всегда была спокойна.

11 мая Юлия с парнем и тремя друзьями были в квартире 22-летнего Сергея Синсиневича.

— Серега отмечал свои проводы в армию, — рассказывает Марина. — Парни пили водку. Потом к им пришел еще сосед, охранник Пашка Губин, принес самогон. До того Юля его не знала. Пили, дальше Пашка начал с Юлей ссориться. Никто даже не понял, из-за чего.

— Мужчина отвел девушку в ванну, облил водой, чтобы успокоить, — говорит 42-летний Евгений Попович, прокурор Харькова. — Она еще больше кричала. Губин хлюпнул из стакана самогон и поджег. Хотел показать, что он — крутой. Мы отрабатываем и другую версию. Как будто молодежь делала горячий коктейль, подожгла его в стакане, а огонь перекинулся на потерпевшую.

Юлия вспыхнула мгновенно. Друзья кинулись гасить.

— Паша с Сережей прибежали ко мне, кричали, — вспоминает 42-летняя Елена Губина, мать Павла. — Я бросилась в ихнюю ванную. Девочка была в одном белье, вся красная. То ли в шоке, то ли пьяная. Звала на помощь Пашу, кричала: «Сеня, что ты натворил!».

На следующий день милиционеры задержали Павла Губина. Окончания следствия он ожидает в изоляторе. Ему грозит пожизненное заключение. Сергей Синсиневич и другие гости фигурируют по делу как свидетели. На период следствия Сергею отсрочили службу в армии.

— Я понимаю маму Юлии, — говорит Елена Губина. — Если мой Паша виноват, то пусть сидит. Но я в это не верю. Паша — хороший, спокойный, после армии на работу устроился. Он — мой единственный сын. Думаю, там замешен Сергей. Но нам он ничего не говорит.

23 мая Юлию Ирниденко похоронили.